Человек в железной маске

- Что предшествовало вашей звездной карьере?

- Я стал актером только после 27-ми лет — мои родители считали эту профессию глупой. Все на свои места поставил успех — самый убедительный аргумент. Я работал сразу и на радио, и на телевидении, и в театре. Два года я играл Розенкранца... о, боже, нет — Гильденстерна в пьесе Тома Стоппарда. В России она известна?

- Да, но удачных постановок не было.

- А жаль, она прекрасна. Так вот, я себя считал сложившимся театральным актером с серьезным амплуа и поэтому не слишком-то хотел встречаться с неким американцем Джорджем Лукасом. Однако предложение сыграть робота меня воодушевило.

- Нет ощущения, что вы стали просто ходячим спецэффектом?

- Может и так, но ведь ничего уже изменить нельзя. И предугадать тоже было нельзя. За последние 25 лет у меня, кроме «Звездных войн», было не много другой работы. Но я же не просто ношу этот «железный» костюм — я создаю характер! Ну не шекспировского масштаба, конечно... Понимаю, что со стороны это странно смотрится. Но С-ЗРО действительно может потребовать всей жизни — и всей карьеры. Мой герой меня кормит, и я к нему отношусь с нежностью.

- Говорят, вы сочиняете о нем комиксы.

- О да! Откуда вы узнали — вы их видели?

- Увы, нет. Не могли бы вы пересказать какой-нибудь сюжет?

- Это не так просто — комикс надо одновременно и читать, и видеть. К примеру, один из последних был посвящен восприятию — о человеческом стремлении выглядеть хорошо, о красивых вещах. В рамках этой проблемы развивалась история моего героя.

- Лукас пригласил много британских актеров. Неужели англичане для американцев — все равно что инопланетяне?

- Смешно, но похоже на правду. Если серьезно, то все гораздо проще: фильм снимался в Англии, потому что там дешевле, чем в Голливуде, и при этом съемки проводятся на высоком техническом и творческом уровне. Ведь в фильме снимался сам Алек Гиннесс!

- Почему он так плохо отзывался об этой работе?

- Он же был не просто актером, а живой легендой. Он был — как это сказать по-русски? — вощ-хититилны. Все мы обыкновенные, а он — восхитительный. Мне повезло — он был очень добр ко мне, и не раз, когда можно было расслабиться во время съемок, мы с ним беседовали, прогуливаясь. Но я так и не смог понять, что его раздражало. Кроме прочего, эта работа принесла ему немалые деньги: «Звездные войны» очень украсили его жизнь на пенсии. Бог его знает, может, просто я более благодарный человек, чем он. Ну и менее знаменитый. (Смеется.) Конечно, до этого он имел дело только с высоким искусством, а «Звездные войны», безусловно, относятся к сфере поп-культуры. Ну и что? Этот фильм будут смотреть всегда, уверен в этом. Сам Гиннесс, наверное, считал, что прав в своем неприятии. Но в целом — нет. Сколько людей в мире его любят как Оби-Вана! Мне кажется, ему бы стоило хотя бы из-за этого изменить свое мнение: любовь миллионов — сильный аргумент.

- Сколько, по-вашему, могло бы быть эпизодов?

- Шесть — так решил Лукас, и я с ним согласен. Этот фильм и без того отнял очень много времени. Подписанный мной контракт заканчивается в 2003 году — дальше я свободен. Достаточно.

- Вы пересматриваете эпизоды «Звездных войн»?

- Да. Но не так, как зрители: они с интересом ждут, что сейчас произойдет, а я, скучая, смотрю на часы — вот пошла музыка (напевает мотив), сейчас будет пустыня, потом появлюсь я. Оборачиваюсь на публику — и вижу распахнутые, изумленные глаза. Вау!

- Какие фильмы вам нравятся как зрителю?

- (Долго морщится, что-то перебирая в памяти.) «Эдвард Руки-Ножницы». Я люблю этих странных персонажей Тима Бартона. А «Эрин Брокович» вам нравится?

- Не слишком. Из-за привкуса феминизма.

- О, может вы правы! Но мне нравится Джулия Роберте.

- Как бы вы назвали свои мемуары?

- Я их еще не написал, но название есть — «Взгляд с изнанки». (Смеется, показывая на свое лицо и на шлем костюма С-ЗРО.)