Star Wars 3. Падение в пустоту

Глава 8 "Эпилог. Вечный сон"

Эллора проснулась, когда рядом тоненько, жалобно запищал Р2Д2.

Она с трудом приподнялась в кровати и огляделась. Она была в тесной каюте, скорее всего, медотсеке. Рядом были навалены кучи распечаток анализов, здоровенный сканер тихо подмигивал ей из одного угла активными огоньками. Из другого уже несся к ней медицинский дроид Т1-В.

- Где вы ощущаете боль? - прогундосил металлический голос. Манипуляторы зашарили у нее по телу. Только сейчас она поняла, что абсолютно раздета.

- Эй, отстань!

Т1-В продолжал нудно зудеть:

- Каким образом можно так быстро выздороветь? В моей практике подобных случаев не было, а тут…

Эллора отпихнула назойливого дроида и потрясла гудевшей головой.

Меч Анакина. Оби-Ван у нее за спиной. Она услышала его вскрик, когда увидела рану на своей груди. Где же он? Где Оби-Ван? И где Анакин? Где вообще она, ситх побери!

Она сосредоточилась. Назойливое шуршание Т1-В и радостный посвист Р2 тут же исчезли. Ее поглотила вечность.

Она увидела то место, где потеряла сознание. Большой зал с красными пятнами огня, танцующими на стенах. Медленно, как затянутая голосвязь, тянулась картинка: вот в зал вбегают солдаты с нашивками кореллианского десантного корпуса на рукавах, вот они видят два тела на полу...

Два тела!

Она увидела огонь. Жар опалил ей лицо, и ей пришлось закрыться от него в тот момент, когда из огня на нее глянуло полуобгоревшее лицо Анакина Скайуокера. Запахло паленой плотью. Она с ужасом отвернулось, но черные губы продолжали шептать: "Смотри! Смотри! Это ты сделала! Это твоя вина!.."

Другое видение. Огромный чан с бактой. В ней плавает обнаженное тело мужчины, отчаянно знакомого ей. Любимого ею. Ее судьбы. Оби-Вана Кеноби. На груди у него такая же страшная рана, какая была и у нее. Следы швов, несколько операций. И безнадежность, полная безнадежность...

От чана с бактой разит смертью.

- Нет! - Она вскочила, забыв о том, что полностью раздета, оттолкнула Р2Д2 и выбежала в коридор. Р2 взвизгнул и понесся за ней.

Она была на корабле. Корабль летел в гиперпространстве. По коридорам ходили люди, они шарахались от голой взлохмаченной женщины, которая, спотыкаясь, натыкалась на них. Кто-то попытался ее задержать, но ее несло вперед и вперед.

Наконец, она распахнула большую дверь. Это - операционная. Зал был белого цвета. С одной стороны стоял большой стол, над ним нависал сканер, с которого один дроид счищал остатки крови. Эллора похолодела. Другой дроид перебирал окровавленные инструменты на столе. Третий застыл перед Эллорой с забрызганной кровью простыней в манипуляторах. Другая комната!

Дверь.

- Прошу прощения, госпожа, вам сюда нельзя!

Дроид с хрустом ударился об стенку. Чан с бактой.

Оби-Ван!

НЕТ!

Тело Оби-Вана Кеноби бессильно плавало в тягучей жидкости. Даже в розовом свете его лицо было мертвенно-белым, нос заострился, пальцы посинели. Светлые волосы переливались серебристым в полосках маленьких воздушных пузырьков. Но, присмотревшись, Эллора поняла, что ей это не кажется. Они действительно были серебристого цвета. Оби-Ван поседел.

Эллора схватила ближайшего дроида из тех, что толпились в дверях, опасливо зыркая на нее сенсорами, и с силой встряхнула его.

- Говори! Что с ним?!

- Открытая рана груди, - Меланхолически проскрипел дроид. - Множественные ожоги. Удалено одно легкое. Пережженные ребра и позвоночник. Ранения в области сердца, несовместимые с жизнью

. Эллора, не глядя, выпустила дроида из рук.

Несовместимые с жизнью!

- Но он, он же не умер, нет?!

- Нет, он подключен к аппарату искусственного дыхания и регулировки давления. Но прибор улавливает периодические остановки сердца. Он умирает. Осталось всего несколько минут.

В этих железных уродах нет ни капли сочувствия!

Эллора размахнулась, швырнула дроида в толпу других, и он, скрипнув, осел на пол. Роботы шарахнулись от хейлы.

- Позвать охрану, - проскрипел один из дроидов медслужбы.

Визжа, как военная сирена, в комнату ворвался Р2Д2. Он увидел чан с бактой и почти по-человечески застонал.

- Уйди, Р2, - прошептала Эллора. Она махнула рукой, и всех дроидов вынесло в операционную. Дверь захлопнулась. Р2 снова застонал и потерся сенсором о ее ногу.

- Уйди, - закричала Эллора, но, не выдержала, и погладила маленького робота. Он выпустил тоскующую трель и зашуршал манипулятором по стенке чана.

Эллора разрыдалась. Она обняла руками прозрачный резервуар с бактой и плакала, как в первый раз в своей жизни, когда поняла, что ее родители умерли, и она осталась одна. Теперь это снова произошло. Она осталась одна. Она не смогла спасти его. А ведь от него зависит судьба Галактики. Где-то внутри нее расплывалось зловещее черное пятно, оно злорадно хохотало и переливалось от злобной радости сизым и фиолетовым. Оно растягивалось, занимая собой все внутри нее: прошлое, настоящее и будущее. Всю Вселенную. Неужели Зло победило?

- Нет, - прошептала Эллора. - Нет! Не будет этого! - Она повернулась к бившемуся в отчаянии на полу Р2, - Иди сюда.

Тот что-то простонал в ответ.

- Да, я знаю, Р2, как ты любишь его. Ты уж позаботься о нем теперь, хорошо? Будь ему хорошим другом.

Дроид перестал причитать и вопросительно свистнул. Он не понял, что только что попросила у него госпожа Эллора.

- Я приняла решение, - твердо сказала Эллора Вейд. - Помоги мне. Нужно сделать запись.

***

Органа только перевел дух.

- Спасибо, - сказал он.

На "Звездном счастье", втором по величине корабле так называемого, флота Катаны, было очень шумно, по сравнению с "Консулом". По коридорам с поручениями бегали веселые молоденькие лейтенанты и насупленные, полные забот и умудренные опытом старые техники. Эти ребята знали свое дело. Начать с того, что они так лихо высадились на Дхарме-II под самым носом у имперского гарнизона и не понесли ни единой потери. Ухитрились забраться на секретный объект и вынесли из него Оби-Вана Кеноби и Эллору Вейд. Потом залихватски пронеслись над базой и превратили ее в кучу обломков. И, наконец, выскочили через Парадокс Дхармы, как пробка, утерев нос всем орудиям Империи. Вот это здорово! Органа только позавидовал такой организации дел у Гарма.

Жаль его. Ну не могли они больше с Мон вместе работать, ну так и что? Он со временем мог бы их и примирить, в конце концов, у них общее дело и общий враг - Император. Но Гарм Бел Иблис был непреклонен.

- Нет, сынок, это не моя стезя, - сказал он, рассеянно наблюдая, как звезды превращаются в размытые светящиеся полосы (корабль переходил на скорость света). - Я - военный. В политику мне соваться не след. Все мои предки были солдатами, вот и я такой же. А когда солдат не доверяет собственному генералу - какой же он солдат? Вот и я больше не могу служить Императору. Какого мне нужно выполнять все эти дикие кровавые приказы? Пусть Таркин теперь выслуживается, он-то с удовольствием займет мое место.

Органа смотрел на мускулистый подбородок и длинный прямой нос Гарма. Породистое лицо. У них на Альдераане тоже придавали больше значение крови. Если ты родился в семье военных - тебе одна дорога - служить. Если в семье политиков - работать на свой народ в Совете или Сенате. Вот их дороги с Гармом и разошлись.

- Куда же можно деться от Императора? - Он не хотел верить, что Гарм решил уйти, но знал, что вояка не передумает.

- Есть такое местечко. Мои ребятки недавно его отыскали. Императору не добраться. Точно.

Они помолчали. Потом Бэйл тяжело вздохнул.

- Тяжело будет без тебя.

- Ничего, сынок, ты с Мон поладишь, у тебя характер легкий. Вам и карты теперь все в руки, кто же, кроме вас сможет противостоять этому Сумасшедшему Убийце?

Бэйл очень хорошо понял, о ком речь. Они пожали друг другу руки и расстались. После первой же остановки Гарм с большей частью своих войск переправился на флагман и в сопровождении других кораблей, поменьше, исчез в космосе. Бэйл с Падме остались на "Звездном счастье".

С той поры, как он увидел Оби-Вана и Эллору на полу в луже крови, в нем что-то сломалось. Они столько раз выручали его, спасали ему жизнь, вытаскивали из всяких передряг. И теперь, когда таких, он был в этом раньше совершенно уверен, непобедимых людей, как они, штопали медицинские дроиды, покачивая металлическими черепами, издавая при этом двусмысленные звуки, означающие сомнение, Органа внезапно принял решение. Он остался один. Джедаи больше ему помочь не смогут. Он должен сделать все, что в его силах, чтобы спасти Галактику от Императора. Время джедаев, непобедимых воинов-мистиков, помешанных на своей таинственной Силе, прошло. Теперь - его очередь. Вспоминая сейчас, как он в юности сомневался, правильный ли избрал путь в жизни, Органа только покачивал головой: сегодня он уже не колебался. Теперь он будет доверять только себе. Да, от него многое зависит. Если не все.

Эллора быстро поправлялась после ужасной раны. Даже слишком быстро, с неудовольствием потрясая манипуляторами, заявил Т1-Б. Насчет же Оби-Вана он не был так уверен.

Джедай умирал. Органа с ужасом понял из сбивчивых объяснений Т1-Б, что помочь Кеноби может только чудо. Конечно, джедаи были мастера на чудеса, но когда дело касалось их самих... Бэйл нетерпеливо ждал, когда очнется Эллора, но не мог придумать, как ей сказать о том, что случилось с Оби-Ваном. Она, конечно, придумает, как его вылечить, говорил он себе, но, увидев, как Кеноби беспомощно висит в вязкой бакте с почерневшими швами на груди, он потерял надежду. Даже Эллора будет бессильна оживить мертвеца.

Это горе упорно подкашивало его, а у него на руках, как говорил Кеноби, еще осталась и Падме с детьми. Органа ломал голову, куда же ее спрятать, и, наконец, решился привезти ее на Альдераан, чтобы там найти безопасное место. Давние дружественные связи Альдераана и Набу давали надежду на то, что несчастную у него дома, на Альдераане, помогут спрятать, там ее не предадут. Органа уже осознал тот ужасающий факт, что, к сожалению, Падме не сможет сама воспитывать детей. Что-то надломилось в ней, это подтвердили и медицинские дроиды, и врачи, которых он, не называя, впрочем, имени пациентки, осторожно прозондировал на этот счет. Он не мог даже сознаться себе в том, что она, его первая любовь, лишилась рассудка, сошла с ума - эти мысли бросали его в холодный пот, но следовало смотреть правде в глаза: Падме уже никогда не будет прежней.

Из этого следовало, что именно ему нужно было принять решение относительно ее детей. Он и подумать не мог, чтобы подойти к Анакину и сказать ему, что, мол, я знаю, что ты женат. Знаешь, твоя жена у меня. Она родила недавно тебе двоих детей и… сошла с ума. Это было дико. К тому же, он считал, что Анакин все равно ему не поверит, а, возможно, приревнует и убьет - вполне, вполне наш младший адъютант на это способен! Так что Анакину… м-м-м… пока ничего не надо говорить. К тому же, в глубине души, Бэйл Органа уже принял решение. По крайней мере, относительно одного ребенка. Девочки.

Он знал, что, возможно, теперь им с женой придется усыновить ребенка. Почему бы Лее не стать этим ребенком? Он так привязался к малышке, к тому же, он был в этом уверен, увидев девочку, Фиюми полюбит ее, она поможет ей забыть о страшном горе, которое Фиюми пережила. Все имперские издания уже давно осведомили своих читателей, что в семье Органа скоро родится девочка, так что, если негодяи журналюги не проведают, можно будет просто выдать Лею за свою дочь, не проходя через утомительную церемонию удочерения. Он даже не мог представить, что можно отдать ее Анакину Скайуокеру, будь он даже трижды ее отцом!

Что же до Люка, то, наверное, если с Эллорой будет все в порядке, она сможет позаботиться о нем. Падме как-то случайно обмолвилась о том, что у Эллоры были какие-то планы относительно детей, но они, кажется, не оправдались. Что ж, в любом случае, Эллора ему точно поможет. Но как же, как же он скажет ей, что Оби-Ван Кеноби погиб?!

Он стоял на мостике и ждал, когда придет врач и доложит ему о том, что джедай скончался. Но вместо этого охранник прибежал сообщить, что в операционной творится что-то странное.

***

Император внимательно следил, как дроид разворачивает грязную простыню, покрывающую полуобугленного юношу.

Жаль, какие надежды подавал мальчик! Он был еще жив, но то страшное нечто, в которое превратилось его тело, уже не оставляло никаких сомнений в том, что его ждет. Он бы умер, его кости мгновенно бы расплавились при той температуре, которая царила в шахте. Но, к счастью, автоматика была запрограммирована на мгновенное отключение и быстрое остывание сплава при попадании в него чужеродного тела. Тела! Что ж, он был способным и, пожалуй, наиболее развитым учеником из всех, что у него, Дарта Сидиуса, были. Что-то таилось в нем, что-то сидело внутри, что-то, о чем даже он, его учитель, не мог знать наверняка. Когда он умрет, замену будет найти нелегко.

Но прежде необходимо узнать, что произошло. Почему Анакин Скайуокер оказался в шахте? Не смог справиться с Оби-Ваном Кеноби? Неужели он жив?

- Выйдите, - прошептал Император дроиду. Тот неловко кивнул стальной головой и вышел, поскрипывая. Император перевел тяжелый взгляд на Червонную Стражу, застывшую у дверей. Начальник их поклонился и сделал знак всем своим солдатам покинуть зал. Император желал в одиночестве проститься со своим слугой.

Палпатин приложил ладони к груди Анакина и почувствовал, как там, глубоко внутри, еще бьется его страстное, грешное юное сердце.

Вихрь чувств окатил Дарта Сидиуса, и он увидел, как среди пляшущих на стене огней Анакин пронзает грудь Эллоры Вейд своим клинком. Как сбивает с ног Оби-Вана Кеноби. Как падает в огненный ад.

Какая жалость! Талантливый малыш. В нем умерли почти все прежние чувства, но, быть может, если не удастся спасти тело полностью, то оставшаяся в нем ненависть, боль утраты, ярость мести помогут сохранить такой добротный материал? Он теперь так нужен ему. Ни на кого нельзя положиться…

- Как вы считаете, Лемелиск?

- М-м-м… Ваше Величество, это работа мне кажется почти невероятной, но только почти!- Маленький лысый инженер привычно вспотел под острым взглядом Властелина Тьмы. - Я кое-что читал о древних защитных панцирях, но, к сожалению, у меня в руках было слишком мало информации…

- Это будет готово завтра? - Император ткнул пальцем в кучу странного вида черных блестящих деталей. Он стоял на самом нижнем уровне своего секретного предприятия на Корусканте.

Дроид, похожий на огромного кореллианского паука, протянул один из многочисленных манипуляторов за чертежами и еще раз внимательно изучил древние полуистлевшие бумаги.

- Возможно, даже сегодня, - проскрипел он. - К утру можно сделать проверку.

- Я жду вас с восходом. И верните документы, если вы их уже изучили.

Дроид в последний раз просканировал манускрипты и протянул их Императору. Дарт Сидиус принял чертежи и спрятал за пазуху.

Наследие Империи Ситхов не должно подвести. Если сведения из их Голокрона верны, то Скайуокера уже скоро можно будет поставить на ноги.

Он почувствовал ноги только через два дня, когда руки уже начали двигаться. Он ощущал свое тело почти целиком, только вот мешали повязки на голове, из-за которых до сих пор ничего не было видно. Ему не нравилось, как он дышал: коротко, с хрипом, но голос его Учителя, который появлялся рядом каждые два часа, успокаивал и давал надежду на то, что все это пройдет.

Учитель брал его руки в свои, разминал скорченные пальцы, подключал продувающие легкие приборы, и он дышал уже лучше, но не чувствовал благодарности за заботу. Это чувство странным образом отрафировалось. Он просто принимал лечение Учителя, концентрировался на ненависти, как тот просил, выключал из памяти целые группы воспоминаний: это удавалось на удивление легко. Людей в странных коричнево-серых одеждах с таким же оружием, как у него (лазерный меч был первым, что ощутили его ослабшие руки), он ненавидел, потому что воспоминания о них приносили боль, а лишняя боль сейчас мешала сосредоточиться на выздоровлении. Бескрайняя пустыня и женщина в поношенном платье на пороге бедного дома тоже ушли из памяти. Глубокие синие океаны и огромные города, бесконечные россыпи звезд и громадные звездные крейсеры, захватывающая радость полета - все это ему мешало, не давало направить свое тело на выздоровление. Ремонт, как называл это Учитель, и смеялся.

Дольше всего в памяти держалось лицо какой-то женщины. Ее темные, бархатные глаза проникали в самую душу, и, думая о ней, он начинал дышать резко, коротко, со всхлипами. Воздуха не хватало, и он вновь должен был сосредоточиваться на черном цвете ненависти, но это было тяжело, потому что сквозь него проступали те же черты: женщина была в черном траурном платье с перьями на голове, ее лицо было белым, как у призрака, а на губе был красный шрам. В эти минуты на своих губах он тоже чувствовал вкус крови, потому что кусал губы от странного чувства, которое его Учитель недовольно назвал отчаянием.

Но она уходила все дальше и дальше. И оставался мужчина со светлой взлохмаченной шевелюрой, строгим выражением лица и неожиданными мальчишескими улыбками, осветляющими это суровое, обветренное лицо. Появление этого воспоминания наносило шрамы на его память, потому что каждый раз приносило другое чувство - вины.

В тот день, когда он с облегчением понял, что оба его страшных призрака ушли навсегда, и он не смог вспомнить, как они выглядели, можно было снять последние швы. Пришли дроиды (он узнал их по скрипам сочленений) и надели на него защитный костюм. Он был твердый и легкий одновременно, в нем было спокойно, он мог уверенно двигаться, не опасаясь, что придет боль. Механический вентилятор для его обоженных легких равномерно гудел, почти не доставляя неприятных ощущений, Ноги двигались легко, свободно: он уже мог ходить, не загребая ступнями, как раньше.

- Это зеркало, - cказал Учитель.

- Что? - Хотел переспросить он, забыв, что пока не может говорить.

- Зеркало. Может, в первый момент тебе и не понравится то, что ты увидишь, но потом ты привыкнешь. К тому же сегодня мы примерим на шлем, и тебе зеркало больше не понадобится.

Он встал и послушно пошел вперед, поддерживаемый Учителем. Его не беспокоило новое, незнакомое слово - "зеркало", нет. Просто сегодня внутри зашевелилось еще одно воспоминание. Когда с него снимали бинты, в его голове уже оформился неясный образ: рыжая женщина с язвительной усмешкой, зеленые глаза смотрят вызывающе сквозь горящий белый клинок лазерного меча. И тут ему стало больно, потому что усмешка вдруг исчезла, и на ее лице появилось чувство глубокой жалости, которое резануло по остаткам его раненого человеческого сердца. Женщина плакала, и он знал, что она плачет от жалости к нему.

Учитель отослал дроидов и снял последнюю повязку.

И тогда он закричал так, как никогда в жизни.

Потому что на него смотрело то самое лицо, которое оплакивала та, рыжая. И это лицо было УЖАСНО! Но это длилось какие-то секунды, потому что на него сразу же опустился приятный темный холод шлема.

- Тебе нравится? - Спросил голос Учителя. Он явно торжествовал. - По-моему, неплохо! - Учитель повернул его лицом к себе, и его старчески мудрые глаза серьезно заглянули ему в душу.

- Теперь тебе нужно дать Имя, - Донеслось до него словно сквозь туман.

Но он не мог думать сейчас об этом. Он пытался вспомнить имя той женщины, которая плакала над ним, которая его жалела.

- Эло… Эллорррр… - Он хрипел, но пока не мог говорить. Слова искрами высекались из его металлического горла.

- Что ты сказал, мой ученик?

- Ве… Вейд…

- Отлично! - Глаза Учителя загорелись. - Мой Ученик, ты следуешь прекрасной традиции наших древних предков. Они всегда давали своим ученикам имена поверженных ими врагов.

Дарт Сидиус выдержал паузу и торжественно произнес:

- Дарт Вейдер да будет имя твое!

***

Когда Бэйл Органа прибежал за охранником к операционной, там уже толпился народ, и все в ужасе заглядывали через маленькое окошко в двери, ведущей в реабилитационную палату. Органа раскидал всех любопытствующих локтями и тоже заглянул внутрь. Увиденное заставило его содрогнуться. Он обернулся к охране, глупо смотревшей ему в рот, и приказал:

- Убрать всех немедленно! Никто не должен проникнуть сюда.

Любопытствующие, еще более заинтригованные, стали разочарованно расходиться. Органа проследил, чтобы в операционной больше не осталось ни одного человека, проверил, стоит ли снаружи десяток десантников, срочно вызванных с дежурства на разных уровнях. Убедившись, что больше никто, кроме него, не проявляет праздного любопытства, он снова нервно приник к окну.

Эллора Вейд уже вытаскивала тело джедая из чана с бактой. Розовая тягучая жидкость почти вся стекла вниз, оставив на полу желеобразные лужицы. В этой грязи сидела обнаженная заплаканная хейла. Она уложила Оби-Вана на пол, прямо в лужу, и стала ощупывать пальцами его рану. Бэйл открыл рот и поднес к двери руку, чтобы постучать, но почему-то раздумал. Он решил подождать.

Эллора положила ладонь на грудь джедаю, откинула назад голову и закрыла глаза. Через некоторое время она отняла побелевшую руку от тела Оби-Вана и вновь исследовала рану. Судя по всему, ничего не изменилось. Она нервно пробежала пальцами по его шее, груди, голове. Ничего. Тогда она бросилась на его тело, прислушалась к биению сердца и - отшатнулась.

Она не смотрела в сторону Органы, но он мог прочитать по ее губам. Она звала Оби-Вана по имени, плакала, кричала так сильно, что у нее покраснело лицо. Даже Р2, каким-то образом тоже оказавшийся в палате, подъехал к ней, чтобы утешить, но его ободряющие подмигивания не успокоили хейлу. Она решительно поднялась, повернулась к дроиду, дрожащей рукой нажала на передней панели несколько клавиш и что-то начала говорить. Разговаривала ли она с Р2, или нет, но Органа не мог понять всего, что там происходит. Наконец, хейла отпустила маленького робота и сделала ему знак рукой - отойди. Р2Д2 так пронзительно заверещал, что его услышал даже Органа, и бросился к Оби-Вану. Но Эллора решительно указала ему в угол комнаты. Дроид еще несколько раз рванулся к ней, но суровый взгляд хейлы отправил его, наконец, туда, куда было приказано.

Она повернулась к Оби-Вану. Мягко перебирая пальцами его влажные седые волосы, она укачивала его у себя на коленях. Слезы стекали у нее со щек и капали прямо ему на заострившееся лицо. Голова джедая безвольно качалась из стороны в сторону. Эллора обняла его еще раз, что-то прошептала и опустила на пол. Затем подняла руки прямо над его лицом и...

Бэйл внезапно понял, что происходит что-то не то, она слишком странно себя вела. Он не мог объяснить, почему забеспокоился, Эллора в его присутствии совершала много непонятных поступков. Но теперь от всех ее действий веяло каким-то древним ужасом. Органа замолотил в дверь.

- Эллора, открой! - заорал Органа.

Она подняла глаза и посмотрела на него. В них не выражалось ничего, какое-то странное безразличие. Не обращая внимания на то, что он, по-видимому, вознамерился выломать дверь, она вновь продолжила свои непонятные манипуляции: положила ладони на лицо Оби-Вана Кеноби и откинулась назад.

Бэйл Органа, Первый Председатель и Вице-король Альдераана, член Галактического сената, никогда не рассказал никому о том, что видел в тот день. Ему бы просто никто не поверил.

Под ладонями Эллоры Вейд появилось странное зеленое свечение. Оно накрыло собой всю голову лежащего на полу рыцаря, и от него побежали во все стороны маленькие искры, похожие на электрические импульсы. Очень быстро они покрыли собой все его тело, и оно засветилось, словно свеча. Жидкое белое пламя объяло фигуру Оби-Вана Кеноби и поглотило ее целиком. Эллора Вейд дрожала, как в лихорадке. Ее руки бешено тряслись, точно старались сдержать что-то немыслимо сильное и мощное внутри нее, а лицо становилось все бледнее и бледнее. Она начала тяжело дышать, ее грудь вздымалась с трудом, будто что-то ей мешало. Органа еще сильнее заколотил в дверь.

Внезапно, серебристый туман, окутывавший тело Оби-Вана, начал таять. Искры, скакавшие по его лицу и груди, слились в одно сияющее пятно, которое тоже начало растворяться в воздухе. Когда облако неведомой энергии исчезло совсем, Бэйл Органа с изумлением увидел, что страшная рана на груди у Кеноби исчезла. Руки Эллоры заметались над Оби-Ваном, потом хейла выгнулась, словно от боли, ее губы отчаянно хватали воздух, глаза закатились, и она упала на пол рядом с джедаем.

Дверь поддалась под кулаками Органы, точно и не была закрыта. Он ринулся в комнату и вместе с отчаянно ревевшим Р2 склонился над двумя распростертыми на полу людьми.

Эллора лежала, свернувшись клубком, точно от ужасной боли: колени подогнуты к животу, руки разбросаны в разные стороны, голова запрокинута и на лице - тихое детское удивление. Широко раскрытые зеленые глаза смотрели тускло и мертво.

- Помогите! - в ужасе закричал Органа. Р2 бросился наружу.

Рядом громко и хрипло вздохнул Кеноби.

***

Он не сказал, что за сообщение она оставила ему. Он вообще ничего не говорил. Худой, источенный горем, абсолютно седой, он держался в стороне от всех и молчал, как убитый. Говорить с ним было бесполезно. Лишь один раз, когда Падме подошла к нему и, бессмысленно улыбаясь, взяла за руку, он отшатнулся и посмотрел на нее, как на призрак. Еще бы. Ведь, если по чести, это она всему виной. Из-за нее произошли эти дикие события, случились эти страшные смерти. Она стала причиной измены Анакина и его гибели. Она погубила Эллору, а ведь Эллора так хотела ее спасти! Эллора! У Оби-Вана внезапно подогнулись колени, и он был вынужден опереться о стену. Бэйл Органа озабоченно глянул издалека на своего друга, но не сказал ничего. Оби-Ван в эти дни не хотел видеть никого и ничего. Один только раз зашел в каюту, куда поселили малышей, еще раз оглядел их и сухо сообщил Органе, что забирает мальчика. Куда - не сказал. Обронил только, что, если с ним нужно будет связаться, искать надо на Татуине. Но будет ли он там растить Люка самостоятельно, или спрячет где-то в другом месте - Органа не знал. Он вообще не знал, что сказать. Всегда такой веселый, всезнающий джедай Кеноби превратился в угрюмого замкнутого неприступного старика.

В первый Органа заговорил с ним только через три дня после смерти Эллоры, Оби-Вану только что разрешили встать. Он вообще поправлялся на диво быстро, и если бы не ужасная рана, которую получила его душа, он бы уже давно был на ногах. Но он, иссохший, как мертвец, все лежал на койке, держа холодную ладонь Эллоры в своей руке. Ее тело было рядом с ним, на соседней койке - оно не разлагалось, и вообще, казалось, что хейла просто спит, настолько живо было выражение ее лица. Ресницы полузакрыты. Волосы блестят. Органа был уверен, что Оби-Ван знал, почему это происходит, что-то он скрывал. Джедай прослушал запись, которую по его требованию воспроизвел Р2Д2 (в закрытой палате, куда никого больше не впустили), и после этого впал в некий транс: долго лежал с открытыми глазами, не двигался и, казалось, напряженно думал о чем-то. Когда Органе сообщили, что он пришел в себя, Бэйл осторожно спросил Кеноби, где он бы хотел похоронить Эллору. Оби-Ван повернул к нему горькие глаза и впервые за несколько дней разомкнул сухие губы:

- Прикажи сделать саркофаг из стеклита, - сказал он тихо.

- Но куда нам направляться? Куда лететь?

- Никуда специально лететь не надо. Просто сделай так, как я прошу, - Кеноби отвернулся к стене и замолчал.

Бэйл повиновался. И вот он уже стоит перед этим странным творением местных корабельных умельцев: странное сооружение из прозрачного материала с тяжелой крышкой. Неужели хейлы хоронили своих мертвецов в таких гробах?

Они все собрались в шлюзовом отсеке. Оби-Ван и теперь не отпускал руку Эллоры. Возле него примостился Р2Д2, он не гудел, и вообще, вел себя очень тихо. Рядом стояла Падме, она грустила, хоть и не совсем хорошо понимала, почему. На руках у нее спал Люк. Органа с маленькой Леей тоже был рядом, обстановка его чрезвычайно угнетала, он словно хоронил какого-то близкого родственника, хотя похороны не были похожи на те, что были в обычае у него на Родине: там тела умерших сжигали на погребальном костре. Органа стоял и с болью в сердце наблюдал, как Оби-Ван не хотел отпускать ее.

Джедай сам одел Эллору в белое платье, уложил в саркофаг и сложил ей руки на поясе. Долго, долго Оби-Ван теребил в руках прозрачную рукоятку ее меча с переливающимися внутри камнями. Затем зажег и всматривался в белоснежное пламя ровно гудевшего лазера. Наконец, он тихо погасил меч и вложил рукоять в холодные пальцы Эллоры.

- Надо закрыть саргофаг, - тихо сказал он.

Бэйл подошел, и они вместе с трудом опустили тяжелую крышку над нежным лицом последней хейлы. В тот момент, когда крышка гулко коснулась саркофага, Органа ощутил, что, возможно, сейчас он истерически закричит, и представил, что может чувствовать Оби-Ван. Но Оби-Ван молчал. Его рука медленно поглаживала прозрачный холод крышки. Он ничего не слышал и не видел.

- Отойди, - наконец произнес он.

Органа повиновался. Оби-Ван зажег свое оружие и поднес к саркофагу в нескольких местах. С тихим шипением приплавилась крышка. Джедай в последний раз взглянул на спокойное лицо Эллоры Вейд и сделал знак всем отойти.

Оби-Ван Кеноби поднял руки и посмотрел на свои ладони. С изумлением Органа вдруг увидел, что они засветились. Оби-Ван приложил ладони к саркофагу, и голубовато-белое сияние распространилось на гроб. Он сперва заполыхал разноцветными искрами, а затем так же внезапно свет погас. И остался только Оби-Ван, потирающий ладони, точно от боли. Так Бэйл Органа во второй раз в своей жизни видел Силу.

Джедай сделал знак технику, тот кивнул. Все вышли с соседний отсек и сквозь прозрачное стекло долго наблюдали, как створ шлюзовой камеры открывается, как саркофаг медленно и величественно выплывает в бездонную черноту Космоса, как маленькая прозрачная белая точка исчезает вдалеке.

***

Я никогда не смогу рассказать никому, что она оставила мне в последнем письме.

Кто может понять, какую тяжесть несла она на своих хрупких плечах? Теперь, наверное, только я. Органа, милый, добрый Бэйл, подошел ко мне, он так тепло говорил и сказал что-то... кажется, насчет того, что она отдала жизнь за... впрочем, я не помню точно. Он не понял самого главного. Он не знал. Эллора, моя любимая, она отдала свою жизнь не за что-то, а просто отдала ее. Мне.

И я ведь теперь больше никогда не увижу ее. Даже Ови-Вэл, и тот является мне иногда по ночам. Мы разговариваем с ним тепло, как братья. А часто мне снова снится тот сон, в котором я стою в центре Золотого Города и смотрю на горящее пламя Голокрона. Вокруг меня собираются призраки тех, кого уже нет, они таинственно перешептываются между собой, а иногда даже кланяются мне. За что? Я этого, наверное, никогда не пойму, так же как мне никогда не дано заглянуть в Голокрон и увидеть то, что в нем скрыто.

Но Эллору я не вижу. Я не могу видеть ее. Вместо этого мне снится черный человек, он дышит тяжело, с хрипом, со свистом. Он - моя неспящая совесть. Он, Лорд Ситха, Дарт Вейдер.

Анакин Скайуокер.

Теперь я понимаю, что мне приснилось тогда, на Дагобахе. Тот старик, который шел по пустыне со свертком на руках - это был я. Надеюсь, Оуэн будет хорошо заботиться о Люке. А как была рада Беру, слов у нее, бедняжки, не было. У них нет своих детей, и кажется, уже не будет. Странно как распорядилась судьба, вместо того, чтобы сделать несчастными одно семью, эти дети осчастливили сразу две. И здесь она смогла угадать.

Наверное, я поступил бы глупо, но я чуть не сказал Оуэну, что Люк - мой сын. Я хотел, чтобы это было так, но... Наверное, мне не дано понять, как прекрасно быть отцом. Уже не дано.

Эллора, Эллора, Эллора... ты не даешь мне покоя. Я вижу, как перекрещиваются миллионы путей во Вселенной. Как рождаются звезды. Как рождаются люди. Как рождается будущее. Наверное, именно это чувствовала она. Как странно - нести в себе судьбу другого человека. Как странно - видеть то, что не дано другим. Но, наверное, самое странное в моей жизни - это моя будущая смерть. Каково это, когда ты просто растворяешься в воздухе? А она не пережила этого. Из-за меня. Теперь я - хейл. Во мне - Сила хейла. И теперь она мне не нужна. Парадокс? Да, наверное. В моей жизни было и так слишком много парадоксов, еще один, только и всего. Впереди у меня еще столько лет, есть много времени, чтобы подумать о них. Она ушла, но оставила мне заботу о Вселенной.

Но одна мучительная мысль во мне никогда не умрет. Мы могли быть так счастливы! И что? Она стала Великой Хейлой, но она - мертва. Я - одинокий старик, у которого впереди - вечность. Сколько лет еще я буду просыпаться под шелест перекатывающегося по дюнам песка и с надеждой ждать, что ее голос позовет меня, что ее глаза снова с любовью заглянут мне в душу? Я могу это узнать, но я не хочу. Она тоже не хотела этого. Она бы меня поняла.

Я должен выполнить ее просьбу. Должен. Когда-нибудь ко мне придет мальчик, похожий на Анакина, я воспитаю из него настоящего джедая, и когда он будет готов, мы вместе отправимся к его отцу. Я знаю, он вернется к нам, вернется обратно, это только дело времени.

Мы - дети Света. Он не погаснет в нас никогда.